Просмотр исходного текста страницы Роль милиции в освоении и развитии нефтегазового комплекса на примере г.Сургута и Сургутского района в 70 – 80 – ые годы

<br><center><b><i>План</i></b></center>

<br><b>1.</b>	Введение.
<br><b>2.</b>	Развитие Ханты- Мансийского округа и города Сургута в середине 60-х-первой половине 80-х годов XX века.
<br><b>3.</b>	Страницы истории Управления Внутренних Дел г. Сургута и Сургутского района  в воспоминаниях Шишкина В.В., ветерана УВД г. Сургута.
<br><b>4.</b>	Заключение.

<br><center><b>Введение.</b></center>

Открытие, освоение и разработка гигантских запасов нефти и газа на территории Ханты – Мансийского округа без преувеличения стали крупнейшими событиями в его истории, повлекшими за собой стремительное изменение всех сторон жизни края. Всего за 20 лет здесь произошел миграционный и демографический взрыв: численность населения, веками остававшаяся относительно стабильной и низкой, выросла в 10 раз и превысила 1 млн. человек. До 1950 г. Не было ни одного города, возникли крупные городские центры Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Ханты-Мансийск, Урай, а доля городского населения достигла 89 %. На первых порах значительная часть ее формировалась из условно освобожденных от отбывания наказания в колониях – так называемых «химиков». В середине 60 – х гг. они составляли примерно половину строительных рабочих в округе. Со временем округ стал нуждаться именно в квалифицированных специалистах для технологически сложных отраслей производства, управленческой сферы и сферы обслуживания. Поэтому уже с середины 60 – х. гг. начался быстрый рост населения округа за счет приезжающих специалистов. В 1974г. Из г. Новгорода перевелся на должность заместителя начальника уголовного розыска мой дедушка, Шишкин Валентин Васильевич, чьи воспоминания и стали основой моей работы.
Цель моей работы: исследовать работу милиции в 70 годы, когда Сургут и Сургутский район стали развиваться и превращаться в крупные территориальные единицы, а так же доказать, что в том, что сейчас в бывшей глухой тайге стоят города Сургут, Лянтор, Когалым, Пыть – Ях, Федоровский – есть частичка их труда, их нервов, их жизни. В настоящее время очень много информации в средствах массовой информации, особенно местного значения, представлено о нефтяниках, газовиках, строителях. Но освоение Севера – это не только нефть и газ. Ведь  рядом были и точно так же не жалели сил врачи, учителя и милиционеры. В освоении нашего региона незримо присутствует труд сургутских милиционеров.  В победных сводках и рапортах правительству о них никогда не упоминалось, хотя очевидно и то, что вряд ли это имело место теперь, если бы милиция была несостоятельной в решении сложнейших государственных задач. А ведь именно в это время вслед за первопроходцами в Сургутский и соседние регионы направились и те, кто на долгие годы стал предметом особой опеки милиции.
На данном этапе у меня есть воспоминания работников милиции того времени, в том числе моего деда – Шишкина Валерия Валентиновича, который в 70 годы был начальником уголовного розыска Сургутского района. 
Гипотеза: Если я рассмотрю работу сургутской милиции в 70-е годы, то сумею доказать, что на фоне современной истории Сургута семидесятые годы памятны не только стремительными преобразованиями  в нефтяной, газовой, перерабатывающей промышленностях, но и работой Органов внутренних дел. 
Мотивы переезда людей Западную Сибирь были самыми разными. Сюда переселялись в поисках работы специалисты с семьями из старых нефтяных районов – Поволжья и Башкирии; приезжали по распределению выпускники средних специальных и высших учебных заведений. Многие юноши и девушки оказались здесь потому, что хотели на новом месте начать жизнь «с нуля», испробовать свои силы, проверить характер.
В это время приходилось ездить на преступления на оленях, так как не было ни автомобилей, ни дорог. 
Не было ни административного здания, ни изолятора, в общем, ни чего такого что принято называть инфоструктурой.
Позже они получили кое что из спецтехники, несколько машин. Заселились в новое здание, но не смотря на все это, приходилось строить и работать одновременно.
Это было очень трудно, так как в то время на одного следователя приходилось приблизительно 30 – 35 преступлений.
Развитие Ханты- Мансийского округа и города Сургута в середине 60-х - первой половине 80-х годов 20 века.

Открытие, освоение и разработка гигантских запасов нефти и газа на территории Ханты – Мансийского округа без преувеличения стали крупнейшими событиями в его истории, повлекшими за собой стремительное изменение всех сторон жизни края. Всего за 20 лет здесь произошел миграционный и демографический взрыв: численность населения, веками остававшаяся относительно стабильной и низкой, выросла в 10 раз и превысила 1 млн. человек. На основе демографических изменений началась интенсивная урбанизация края: на территории, где в ХХ в. До 1950 г. Не было ни одного города, возникли крупные городские центры Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Ханты-Мансийск, Урай, а доля городского населения достигла 89 %. Но в первую очередь перемены стали заметны в экономической сфере: произошла радикальная структурная перестройка хозяйственного комплекса округа. С середины 1960 – х и до середины 1980 – х гг. в крае сложился мощный нефтегазовый сектор экономики, обеспечивший в конечном итоге добычу 60% всей российской экономики, возникла электроэнергическая отрасль, появилась развитая дорожная сеть. 
Стремительное развитие экономики округа потребовало привлечения дополнительной рабочей силы. На первых порах значительная часть ее формировалась из условно освобожденных от отбывания наказания в колониях – так называемых «химиков». В середине 60 – х гг. они составляли примерно половину строительных рабочих в округе. Эта была дешевая, но малоквалифицированная рабочая сила, для которой, по мнению руководителей, не требовалось особых социально – бытовых  условий. Однако концентрация бывших заключенных создавала немало проблем и для производства, и для местного населения, оборачиваясь частыми нарушениями производственной дисциплины из – за пьянства, хулиганства, рецидивов преступности. Со временем округ стал нуждаться именно в квалифицированных специалистах для технологически сложных отраслей производства, управленческой сферы и сферы обслуживания. Поэтому уже с середины 60 – х. гг. начался быстрый рост населения округа за счет приезжающих специалистов, в том числе требовали усиления кадрами и органы внутренних дел. В 1974г. Из г. Новгорода перевелся на должность заместителя начальника уголовного розыска мой дедушка, Шишкин Валентин Васильевич, чьи воспоминания и стали основой моей работы.
Мотивы переезда людей Западную Сибирь были самыми разными. Сюда переселялись в поисках работы специалисты с семьями из старых нефтяных районов – Поволжья и Башкирии; приезжали по распределению выпускники средних специальных и высших учебных заведений. Многие юноши и девушки оказались здесь потому, что хотели на новом месте начать жизнь «с нуля», испробовать свои силы, проверить характер. Западная Сибирь позвала и немало романтиков, стремившихся к новым впечатлениям и знакомствам.

Итак, на протяжении 20 лет середины 60 – х по середину 80 – х, в округе сложилась своеобразная социальная ситуация. Ее обусловило, во – первых, быстрое развитие таких демографических процессов, как резкий рост численности населения и изменение ее возрастного и национального состава. Вторая причина – бурные миграционные процессы: большой наплыв людей из – за пределов округа, наличие большого количества вахтовых работников и людей, покидающих край после непродолжительного пребывания здесь. И третья причина – стремительная урбанизация: рост городского населения, появление большого числа новых городов, размах гражданского строительства. Темпы и масштабы этих изменений, произошедших во второй половине ХХ в., можно назвать уникальными не только для нашей страны, но и для всего мира в целом. Организация и решение социальных проблем, возникших в результате этих изменений требовали напряженной работы органов власти, в том числе и милиции.

Страницы истории Управления Внутренних Дел г. Сургута и Сургутского района  в воспоминаниях Шишкина В.В., ветерана УВД г. Сургута

Уже в 16 лет, после прочтения книги «Комсомольский патруль», еще учась в школе, Валерий Валентинович, мой дедушка со своими товарищами организовал первый в его родном городе Отрадном, в Самарской (тогда Куйбышевской) области комсомольский оперативный отряд. О положительной работе отряда вскоре появилась большая статья в областной комсомольской газете «Волжский комсомолец». Наверное, с этого времени и определился его дальнейший жизненный путь и выбор профессии.
После окончания средней школы в 1963 г. мой дедушка по комсомольской путевке уехал в Среднюю Азию, был рабочим на высокогорном руднике на Памире. Но тянуло на родину, и летом 1964 года он вернулся в Отрадный. В армию по состоянию здоровья он не был призван, и тогда ГК ВЛКСМ, учитывая его работу в оперативном отряде, направил его на работу в милицию. Там его многие уже знали, и в коллектив мой дедушка вошел легко. С благодарностью вспоминает он своих первых наставников, которые имели небольшое образование, но сыщиками были от Бога. Многие из них служили в уголовном розыске в войну, боролись с бандами на Западной Украине. На всю жизнь моему дедушке запомнились слова одного из них, майора милиции П.Н. Зайцева: «Запомни, сынок! На нашей работе может возникнуть много соблазнов. Но испачкаться можно легко, а отмыться всей жизни не хватит. Грязные деньги приходят и уходят быстро, а стыд и позор остаются на всю жизнь».
Работал милиционером, участковым инспектором, оперуполномоченным уголовного розыска по делам несовершеннолетних, был членом бюро ГК ВЛКСМ. В 1972 году Валерий Валентинович перевелся в Великий Новгород, где вскоре был назначен на должность заместителя начальника городского уголовного розыска. Заодно учился в юридическом институте. Вроде бы в жизни и работе все складывалось хорошо. Но в это время многие его одноклассники, друзья, родственники жены уже находились в Западной Сибири, в Тюменской области. В своих письмах они описывали ему свое житье на новом месте, те трудности, с которыми сталкивались, огромную тайгу и болота, могучие реки этого необжитого еще края, звали к себе в гости. В один из отпусков он съездил к ним в гости. И заболел Сибирью!
Сыграли свою роль и песни бардов А. Городницкого и В. Высоцкого о Севере и северянах. Захотелось быть среди этих мужественных людей, принять участие в этом большом и нужном стране деле. Так уж его воспитали. У одних была Магнитка, у других Метрострой, у третьих Целина, а он решил, пусть в его биографии будет громкое и нужное дело – Тюмень.
Как раз в это время Министерство Внутренних дел призвало работников милиции принять участие в освоении этого богатого и необжитого края. Пришел соответствующий приказ министра, и он подал рапорт о переводе в г. Сургут.
В город Сургут он прибыл для дальнейшего прохождения службы в декабре 1974 г. из Великого Новгорода. Был назначен на должность заместителя начальника уголовного розыска города. В его подчинении, кроме городских сотрудников, оказались и 6 участковых инспекторов милиции, работающих в районе, на территории которого могло поместиться две Франции. Как сейчас помнит он их фамилии: Иванов П.С., Федоров А.А., Гужевский П., Скубилин П.С., Маринец П., Яковенко Ф.
Находились они друг от друга за 120 – 200 км, обслуживая каждый на своем участке населенные пункты, отстоявшие друг от друга в 50 – 100 км. Другими словами, у каждого на территории участка могла поместиться Новгородская или Тверская область. И это в условиях бездорожья, отсутствия у них какого – либо транспорта, а зачастую и связи.
Город Сургут в то время представлял из себя разбросанный на 13 км вдоль Оби то ли город, то ли ряд поселков, соединявшиеся между собой единственной дорогой из бетонных плит в два ряда, которые периодически тонули в болотистой почве. По этой вечно разбитой дороге ходил такой же, как и дорога, разбитый единственный пассажирский автобус. Самым надежным видом внутригородского транспорта были автомашины «Урал» и тягачи на гусеничном ходу. Милиция в то время находилась в районе старого Сургута в 2-х этажном бревенчатом здании, построенном в 30-е годы, а вокруг стояли покосившиеся и почерневшие от времени приземистые бревенчатые дома с деревянными, позеленевшими от плесени и мха крышами. Питьевая вода привозилась в милицию на лошадях в бочках, а прочие «удобства» находились на улице. Зима начиналась в октябре и заканчивалась в мае. В декабре – январе мороз доходил до 45 – 50 градусов.
Помещение милиции отапливалось допотопной котельной, которая то и дело выходила из строя. В кабинетах приходилось зачастую работать, сидя в полушубках и унтах, то и дело отогревая своим дыханием авторучки.
Окружающая обстановка моему дедушке, приехавшему из древнего областного города, напомнила времена, описанные в романах П. Нилина «Жестокость», «Испытательный срок», т.е. конец 20-х годов прошедшего века. Деревянные тротуары вдоль вечно грязной улицы, лошади, везущие телеги, а зимой сани; коровы, пасущиеся на центральной городской площади перед городским комитетом партии; местные жители ханты, приехавшие в Сургут на оленях по своим делам в экзотических национальных костюмах – малицах; названия магазинов на местном языке – «мыр – лавка»; питьевой спирт, стоявший на витринах этих магазинов, -  углубляли эти впечатления.
На берегу реки Обь, недалеко от милиции, находилась бревенчатая столовая, в которой днем  обедали милиционеры. Вечером же эта столовая превращалась в ресторан, имевший в народе название «Белая лошадь», в котором геологи, буровики, нефтяники прогуливали большие «северные» деньги. Это надо было видеть, когда крепкие парни и их подруги лихо отплясывали современные танцы в унтах и меховых сапогах. Большим дефицитом считалось шампанское, сухое вино и пиво, т.к. данный продукт в связи с сильными морозами завозился ограниченными партиями. И когда открывалась навигация по Оби, то к первому пассажирскому теплоходу народ «обеспивевший» летел на моторных лодках и, размахивая «сотенными», требовал: «Пива! Пива!».
Сургутский район в это время бурно и стремительно развивался. На болотах в глухой тайге быстро строились временные поселки, которые впоследствии превратились в города: Когылам, Лянтор, Пыть – Ях, Ново – Аганск, Федоровский. Открывались и осваивались новые нефтяные и газовые месторождения, прокладывались нефтегазопроводы большого диаметра «Вынга – Пур – Челябинск», «Уренгой – Помары – Ужгород». Прокладывалась железная дорога «Тюмень – Сургут – Уренгой», возводились железнодорожные станции Туртас, Салым, Усть – Юган, Ульт – Ягун, Когалым. Ускоренными темпами строился уникальный железнодорожный мост через реку Обь. Одновременно строились Сургутская ГРЭС, крупнейшая в России, Южно – Балыкский ГПЗ, Сургутский ГБЗ и многое другое.
Соответственно это строительство требовало много рабочих рук, и в Сургутский район со всех концов Советского Союза поехали люди разных национальностей, вероисповеданий, убеждений, различных судеб, в том числе имевших криминальное прошлое, скрывающиеся от уплаты алиментов, следствия, правосудия, других грехов, совершенных по месту прежнего жительства. В общем, «судьбы лихие, зубы стальные, руки в наколках, души глухие». Авторитетов для них не было. Огромное количество приехавших жило в общежитиях или же строили себе жилые самодельные строения «балки». Из этих балков вырастали целые районы, имевшие свои полуофициальные названия «Таратыновка, Медвежий угол, За ручьем, Хисамеевка, Таежный» и т.д. Паспортный режим в Сургутском районе практически отсутствовал, т.к. основную массу приехавших прописывали не по месту жительства, а по месту работы. Например, МО – 29 – трасса, СМП – 330 – трасса. А трассы эти пролегали по тайге на 500 – 600 км на Север и на Юг. Человек увольнялся, а по учетам паспортного стола числился в той организации, где его прописали, т.е. на трассе. Запросы из органов внутренних дел других областей и республик по розыску преступников, других разыскиваемых приходили в Сургутскую милицию мешками. Преступления, в том числе и тяжкие, совершались ежедневно. И вот со всем этим огромным объемом работы должны были разобраться 6 оперуполномоченных уголовного розыска и 12 участковых инспекторов, из которых 6 работали в тайге, в районе. Только у одного участкового инспектора Иванова П.С. в поселке Сытомино имелся персональный транспорт – мерин по кличке Серко, на котором он мог проехать в нужное место только зимой. По строящееся в то время железной дороге до места происшествия добирались на перекладных: тепловозах, дрезинах, мотовозах – от полустанка к полустанку. От станции Сургут до станции Салым, расстояние между которыми около 150 км, добирались таким образом более суток. Также везли и задержанных преступников.
Сейчас дедушка, рассказывая мне все это, сам удивляется, и как это они все выдерживали? Скорее всего, отвечает он сам себе, помогало убеждение в правоте своего дела, необходимости своей работы. Вероятно, в свое время крепко запали в голову понятия «надо», «если не мы, то кто». В нынешнее смутное время, это покажется смешным, но слово «долг» было для них не пустым звуком.
Их сознание формировалось песнями Пахмутовой, кинофильмами «Коммунист», «Как закалялась сталь», «Добровольцы», книгами Ю. Семенова, образами героев его произведений. Как пел поэт В. Высоцкий, «значит, нужные книги мы в детстве читали». Убеждение, что настоящие мужики работают в уголовном розыске, понятия, что такое честь оперативного работника, офицера милиции сидели в них крепко. Преступники, вероятно, знали об этом, и, сейчас в это трудно поверить (учитывая нынешнюю ситуацию в милиции), взяток милиционерам не предлагали. Хотя зарплата оперуполномоченного уголовного розыска в то время была меньше среднего заработка рабочего данной местности в 3 – 4 раза. Однако текучести кадров в уголовном розыске почти не было. Как я уже упоминала, на происшествия выезжать приходилось в любую погоду, в любое время суток. Один из таких выездов едва не закончился трагически. В январе 1979 г поздно вечером поступило сообщение о совершенном убийстве в поселке Русскинские. Поселок находился в 200 км от Сургута на север, добраться до которого можно было только зимнику. Мороз на улице стоял 49. Мой дедушка, оперуполномоченный Быстров Владимир и судмедэксперт Плетнев Ю.А. выехали на происшествие на стареньком Уазике с брезентовым верхом. Когда до поселка оставалось 70 км, посредине огромного замерзшего болота, по которому проходил зимник, автомашина заглохла, замерзло топливо. Попытка оживить мотор с помощью паяльной лампы успеха не принесла. Согреться внутри машины с помощью той же паяльной лампы тоже не получилось. Кислород в кабине сразу же выгорал, дышать становилось нечем. Ближайшее жилье километров за 50. Они ясно понимали, что до утра, наверное, не доживут, замерзнут. Остановились они посреди болота, леса нет. Решили жечь колеса автомашины. И в это время, на их счастье, на зимнике появился «Краз», хотя в это время и в такой мороз движение по зимникам прекращалось полностью. Водитель «Краза» взял их на буксир и дотащил до первого вахтового поселка, где милиционеров отогрели, накормили, дали ночлег. На другой день им помогли отремонтировать машину, сменили топливо и они продолжили свой путь в Русскинские, где задержали преступника и собрали необходимый следственный материал.
В другой раз при следовании на происшествие в п. Когалым при переезде ледовой переправы через реку Тром – Аган буквально перед их машиной провалилась и ушла под лед впереди идущая автомашина. Пришлось вылавливать из ледяной купели успевшего выскочить водителя утонувшей машины, а затем, объехав образовавшуюся полынью, двигаться дальше по зимнику в поселок Когалым, где было совершено тяжкое преступление.
В октябре 1975 г. большое и, в общем – то, спокойное таежное село Сытомино, расположенное на берегу Оби в 200 км от Сургута, было серьезно встревожено серией краж личного имущества у жителей и кражей из сельского магазина. Для расследования происшедшего в помощь участковому инспектору Иванову П.С. из города был направлен оперуполномоченный уголовного розыска Тавмосян Б. В течение нескольких дней им удалось установить, что данные кражи совершили бежавшие со строек народного хозяйства из г. Нефтеюганска освобожденные Силин и Рябов. Один из них был уроженцем села Сытомино.
После совершения краж преступники скрылись в тайге в заброшенной деревне Кушниково, километрах в 20 от Сытомино. Работники милиции выехали на лошади в санях, для задержания подозреваемых в указанную деревню. Однако у Рябова и Силина при себе оказалось оружие, которым они оказал сопротивление работникам милиции и ушли в тайгу.
Исходя из складывающейся ситуации, в Сытомино вертолетом вылетел, в то время заместитель начальника ОУР, и инспектор профилактики Богданов А. Группу по розыску и задержанию указанных преступников возглавил мой дедушка. Взяв в колхозе лошадей и проводников, они несколько дней колесили по тайге, проверяя места возможного нахождения разыскиваемых, в том числе охотничьи избушки, брошенные деревни, рыбачьи становища.
В это время в с. Лямино, что находится в 40 км от Сытомино, вновь была совершена кража из магазина. В числе похищенного были продукты, одежда, водка и самое главное – два охотничьих ружья, - пятизарядных автомата, и 200 охотничьих патронов. Указанное происшествие явно говорило, что это дело рук разыскиваемых нами Рябова и Силина.
На пятый день поисков по тайге, километрах в семи от п. Лямино, милиционеры обнаружили на снегу свежие человечьи следы и следы волочения какой – то поклажи. По словам местного участкового Иванова П.С., следы вели к охотничьей избушке, которая находилась километрах в трех от санной дороги. Оставив лошадей и проводников в санях на дворе, они вчетвером: мой дедушка, Валерий Валентинович, Иванов, Тавмосян и Богданов пошли к этой избушке. Когда подошли ближе, то увидели, что из трубы домика идет дым. Решили осторожно окружить дом с разных сторон. Но скрип снега от их шагов услышали и находившиеся в избушке Рябов и Силин.
Из узких окошечек охотничьей избушки в нашу сторону было произведено несколько выстрелов. В воздухе резко взвизгнула картечь. Упав за ближайшие деревья на снег, милиционеры открыли ответный огонь. Во время перестрелки выяснилось, что береза, за которой укрылся мой дедушка, оказалась не слишком толстой, и дробь после одного из выстрелов из избушки рванула рукав его полушубка. После этого он вскочил и, перебежав, упал за толстый ствол стоявшего вблизи кедра, который более надежно прикрывал его от выстрелов.
Зимний день короток, и милиционер боялся, что когда стемнеет, то преступники, пользуясь темнотой, смогут уйти сквозь их редкое окружение. Да и лежать в снегу было холодно. Мой дедушка приказал своим сотрудникам прекратить стрельбу и начал переговоры с укрывшимися в избушке. Они также прекратили стрелять. Минут через 20 переговоров на расстоянии они согласились, чтобы к ним подошел участковый Иванов П.С., которого один из них знал как односельчанина. Еще минут через 20 они разрешили подойти к дому и моему дедушке, поставив условия, что он будет без оружия. Он у них на глазах повесил на дерево автомат, которым был вооружен, и тоже подошел к избе.
Сейчас он признается, что ощущение было не из приятных, когда он и Иванов продолжили переговоры через окно с преступниками, сидевшими в избе, а они все это время держали их на прицеле своих ружей. Тем более что они были в нетрезвом виде. И все же милиционерам удалось уговорить их сдать оружие и сдаться самим. В избушке они изъяли похищенное оружие, боеприпасы, оставшиеся продукты и, погрузив задержанных и изъятое похищенное на сани, уже ночью приехали в Лямино. По пути следования один из них, вроде, это был Силин, сказал моему дедушке: «Да, капитан, долго жить будешь. Ты, когда перебегал от дерева к дереву, я тебя хорошо выцелил, да в пятизарядке патроны кончились, и я щелкнул впустую. А перезарядить не успел, ты уже спрятался». Злости у милиционера на его слова не было, была усталость и удовлетворение, что все обошлось без крови.
В поселке Лямино на реке Обь у берега стоял какой – то катер «Костромич». Милиционеры разбудили экипаж, погрузились в катер с задержанными преступниками и ночью по реке, которая уже замерзала и покрывалась шугой, пошли в Сургут.
В Сургут пришли утром, часов в 10. Сдали задержанных и изъятое в милицию и только тогда уже «народным» способом сняли накопившиеся стресс и усталось.
Впоследствии один из этих преступников, вроде, Силин был застрелен при подавлении бунта арестованных в КПЗ Сургутского отдела милиции.
В 1977 году в июле в районе аэропорта Сургут в небольшом лесочке грибниками был обнаружен труп неизвестного мужчины. По состоянию трупа можно было сделать вывод, что убийство произошло около суток назад. Смерть наступила от многочисленных побоев.
В результате тщательного осмотра места происшествия оперативная группа обнаружила недалеко от трупа удостоверение учащегося одного из ГПТУ г. Тюмени.
Проверкой по учетам аэропорта было установлено, что группа учащихся ГПТУ из Тюмени в день убийства улетела из Сургута в г. Нижневартовск. Среди них была фамилия, которая значилась в найденном ими на месте убийства удостоверении. Удалось установить, в какую конкретно организацию Нижневартовска летела эта группа. Мой дедушка, в то время зам, начальника уголовного розыска Сургутского ГРО УВД и оперуполномоченный уголовного розыска Быстров В. были направлены руководством отдела для дальнейших розыскных мероприятий в г. Нижневартовска. Попутным вертолетом, уже поздно вечером, они вылетели в город, который находится от Сургута в 300 км. Прилетев в Нижневартовск уже ночью, хотя ночью это было назвать трудно, стояли белые ночи, они с помощью местной милиции установили нужную им организацию, общежитие, где разместили учащихся ГПТУ, прибывших на практику и установили подозреваемого. Вытащенный ночью из кровати, он запирался недолго, ошарашенный, что его так быстро вычислили и нашли за 300 км от места совершения преступления. Он подробно рассказал о совершенном убийстве и назвал второго соучастника преступления, выдал часы, снятые с убитого. А вот второй преступник к этому времени уже находился в г. Стрежевом Томской области. Группу учащихся ГПТУ разделили и часть направили для прохождения практики в г. Стрежевой. Оформив протокол задержания, милиционеры поместили преступника в изолятор временного содержания Нижневартовского ОВД, а сами вновь поехали в аэропорт, где сумели уговорить диспетчера аэропорта посадить их в первый же вертолет, улетавший в Стрежевой. Часов в 7 утра они уже были на месте, опять же с помощью местной милиции отыскали второго подозреваемого и получили от него подробные признательные показания, а также изъяли у него некоторые вещи, принадлежащие убитому в Сургуте гражданину.
Задержав подозреваемого, опять же попутным вертолетом, к обеду они вернулись в Нижневартовск и приехали в милицию, чтобы, забрав первого задержанного ими преступника, вернуться в Сургут. Каково же было их удивление, когда в милиции мы узнали, что этот первый задержанный нами преступник, пока они летали в г. Стрежевой, вероятно, осознав тяжесть им совершенного преступления «приговорил» себя к высшей мере наказания и повесился в камере ИВС. Пришлось возвращаться в Сургут с одним преступником, тем, кого они задержали в Стрежевом.
Вечером мой дедушка с товарищами уже были в Сургуте. Все их путешествие и раскрытие убийства заняло у них сутки. Спать, правда, в эти сутки не пришлось совсем.
В июле 1978 г. с утреннего поезда Тюмень – Ноябрьская на перрон станции Сургут был выгружен труп мужчины средних лет с ножевым ранением. Поезд ушел дальше. По первоначальным данным, смерть наступила в результате драки, возникшей в вагоне. Получив сообщение о происшедшем, а это было в выходной день, мой дедушка, Валерий Валентинович, сразу же выехал в аэропорт, где упросил диспетчера подсадить его в вертолет, который следовал в п. Ноябрьский километров в 300 от Сургута. Там должен был находиться поезд, в котором произошло убийство. Прилетев в Ноябрьский, он выяснил, что в одну из организаций поселка этим поездом приехала бригада вахтовых рабочих. Поехал в эту организацию, и там сразу выяснилось, что убит один из этих рабочих. Из опроса других рабочих удалось выяснить, что драка возникла в поезде с членами студенческого отряда из Грузии, которые сошли на станции Когалым. Захватив одного из рабочих, который, по его словам, может опознать некоторых из дерущихся кавказцев, он на гусеничном вездеходе выехал в Когалым. В Когалыме установил организацию, в которую прибыл студенческий отряд, и начал опрашивать студентов. К сожалению, дедушкин «опознаватель» стал сомневаться в том, что он действительно уверенно опознает ударившего ножом. Что делать дальше? Круг участников драки установлен, но кто ударил ножом? Надо знать менталитет кавказцев, чтобы понять, какая это была трудная задача разговорить их и получить правдивые показания.
Так получилось, что среди подозреваемых студентов, прибывших из Грузии, были представители различных районов этой республики: кахетинцы, сваны, мингрелы, аджарцы, абхазцы. Зная о том, что между ними есть этнические разногласия, милиционер решил использовать этот момент и, допрашивая каждого, акцентировал свой разговор на том, что из – за абхазца пострадает кахетинец, из – за свана – хевсур и т.д. Так как, если убийца не будет установлен, нехорошие последствия наступят в институте, где они учатся для всех. Выбранная его тактика допроса дала свой результат. Один из допрашиваемых кахетинцев заявил, что не хочет портить свою биографию из – за какого – то мингрела, и назвал человека, ударившего ножом убитого рабочего. В дальнейшем удалось разговорить и других участников драки – не мингрелов. Затем было произведено официальное опознание, и преступник сознался в совершенном преступлении, выдал нож, которым он нанес смертельный удар, свою одежду, на которой были обнаружены пятна крови убитого.
Впоследствии он был осужден к лишению свободы. Преступление было раскрыто за 2 суток.
В июне 1979 года в п. Когалым, в котором тогда находился строительно-монтажный поезд, который строил железную дорогу на Уренгой, и несколько небольших субподрядных организаций, в течение одного месяца были совершены две дерзкие кражи крупных сумм денег из сейфов организаций. Надо отметить, что в то время преступления данного вида брались под особый контроль в МВД СССР. Раскрытием указанных краж занимался как раз мой дедушка, в то время уже начальник отделения уголовного розыска Сургутского РОВД. Сургутский РОВД был создан 1 января 1978 года. Участкового инспектора в поселке Когалым не было. И всей правоохранительной деятельностью в поселке занималась командир комсомольского оперативного отряда молодая комсомолка Недева Дора, отчаянная, невысокого роста, девушка. Совместно с моим дедушкой в п. Когалым вылетел вертолетом оперуполномоченный уголовного розыска Быстров Владимир. Каких – либо отпечатков пальцев или других следов, способных помочь в раскрытии преступлений, обнаружено не было. Служебно-розыскной собаки у них не было. В таких случаях у оперативных работников есть такое выражение: «Личный сыск». Это кропотливые разговоры с людьми, фиксирование в разговорах каждой мелочи, которая может быть зацепкой для дела. Отработка местонахождения каждого человека, поведение которого внушало сомнение в его порядочности. И вот таким личным сыском они занимались с Володей Быстровым и их добровольным помощником Недевой Д. почти все лето 1978 г., прилетая изредка домой в Сургут переодеться. Не буду раскрывать всех подробностей оперативной работы, но в августе они смогли установить преступника, изъять орудия преступления, при помощи которых он взламывал сейфы, и изобличить его в совершении этих краж. Когда милиционеры привезли его в Сургут и привели к районному прокурору для получения санкции на арест, то прокурор сначала не поверил, что они раскрыли данное преступление, и начал сам расспрашивать преступника: «… а может, это ты все выдумал и наговариваешь на себя?». К чести преступника, тот рассмеялся и заявил, что его никто к этой краже не принуждал, признания из него не выколачивали, и если уж «опера» «раскопали» это дело, то увиливать он не будет, а будет отвечать за то, что сделал. «Опера» оказались умнее его. Проиграл так проиграл.
Недева Дора впоследствии долго возглавляла оперативный комсомольский отряд, а когда в уже городе Когалым был создан городской отдел милиции, стала его штатным сотрудником, офицером и проработала в милиции до ухода на пенсию. 
В сентябре 1979 г. в дождливую штурмовую ночь на рыбоучастке «Томкатка» на реке Обь со стоящего на якоре плашкоута государственного рыболовного участка были украдены 16 осетров. Пропажу осетров рыбаки обнаружили только утром. На место происшествия выехал я и инспектор по охране рыбных запасов РОВД Викторов Владимир, и участковый инспектор Иванов П.С. Рыбаки ничего по факту кражи пояснить не могли, т.к. вечером крепко выпили и всю ночь спали. Государству был нанесен большой материальный ущерб.
Милиционеры решили, что такое количество рыбы долго без засолки храниться не может, и поэтому похитителям нужно будет много соли. Один осетр весит 60 – 80 кг. А украдено было 16.
На катере стали обходить села, расположенные на берегу Оби и расспрашивать жителей, не приобретал ли кто большое количество соли. В п. Лямино им удалось выяснить, что через день после кражи осетров к поселку подходил катер, принадлежащий Сургутской речной инспекции по маломерному флоту, экипаж которого купил в магазине большое количество соли. Через Сургут запросили установить, где находится этот катер. В Сургуте катера не было. Тогда милиционеры стали искать этот катер на реке. Двое суток не могли его отыскать. А на радиосвязь указанный катер не выходил. Наконец, в одной из проток реки Обь разыскиваемый ими катер был обнаружен. На борту катера шла пьянка. Пользуясь этим, мой дедушка с товарищами негласно осмотрели катер, но украденной рыбы не обнаружили. Не было на борту и соли. 
Им стало понятно, что похищенное спрятано где – то на берегу. Решили установить скрытое наблюдение за катером при помощи рыбацких лодок, в которых были наши внештатные сотрудники.
Наблюдение за катером и членами его экипажа велось несколько дней. В результате им удалось зафиксировать, что один из членов экипажа катера на своей лодке ночью выходил на реку, причаливал к одному из островов на Оби и что – то загружал в лодку. Когда он вернулся в Сургут, то на месте причаливания они и задержали его и изъяли часть похищенной осетрины. Впоследствии он указал другие места где хранилась украденная осетрина, были изобличены другие участники этого рыбного дела.
Все они получили различные сроки лишения свободы.
Характерно, что организатором и главным исполнителем этой кражи был внештатный инспектор БХСС по борьбе с браконьерством, который и получил наибольший срок наказания.
Тяжелая, на износ, работа в уголовном розыске, вечные командировки, трупы, кражи, ежедневные многочасовые общения с не лучшими представителями человечества, казалось бы, не давали повода для юмора и смеха, но работники милиции были молоды, а молодость без смеха, подначек, розыгрышей – это не молодость. Находили и они время и причины для розыгрышей и шуток.
После разделения в 1978 г. Сургутского РОВД на городской и районный отделы внутренних дел они первое время размещались в одном здании и дежурные комнаты отделов находились в соседних комнатах. Телефонные пульты обеих дежурных комнат соединены между собой. И вот как – то раз, в редкую минуту затишья, ночью, дежурный городского отдела милиции Малахов А.Б. позвонил в соседнюю комнату дежурному районной милиции и, представившись дежурным Ханты – Мансийского УВД, попросил принять телефонограмму следующего содержания: «В связи с созданием Сургутского РОВД руководство УВД Ханты – Мансийского округа изыскало возможность выделить Вам для выездов на места происшествия 12 ездовых оленей и 6 оленьих нарт. Для обучения навыкам управления оленьими упряжками и перегонки оленей в Сургут предлагаю откомандировать в г. Ханты-Мансийск 6 сотрудников милиции. Персонально для начальника РОВД выделен один олень для верховой езды с соответствующей сбруей и седлом. Под Вашу личную ответственность силами личного состава с привлечением общественности организуйте для кормления оленей в зимний период заготовку мха ягеля из расчета 10 тонн на одного оленя. Об исполнении доложить». Ну, соответственно, кто передал телефонограмму, кто подписал  ее, кто принял в Сургуте. Утром следующего дня на оперативном совещании офицерского состава, которое проводилось ежедневно, дежурный доложил оперативную обстановку за прошедшие сутки, а затем стал зачитывать телефонограммы, поступившие за ночь. Дошла очередь и до телефонограммы об оленях. Начальник милиции вначале слушал дежурного, наверное, невнимательно, но затем его лицо стало на глазах меняться.  Вначале оно стало удивленным, затем покраснело,  а когда дошло «до заготовки мха ягеля», он подскочил с места и возмущенно закричал: «Что за чушь Вы несете? Какие олени, какой ягель, какие заготовки?» Дежурный попытался объяснить, что это телефонограмма из окружного УВД, но его уже никто не слушал. Зал от смеха лежал вповалку. Оперативное совещание было сорвано. Напрасно начальник милиции пытался ввести совещание в деловое русло, то там, то здесь в зале кто – то громко шептал «олень для верховой езды», «заготовка ягеля», и весь зал снова стонал от хохота.
В 1994 г. Валерий Валентинович, мой дедушка, подал рапорт об уходе на пенсию, почувствовав, что все, укатали сивку крутые горки, пора уходить – уступать дорогу молодым.
Прошел он в милиции путь от рядового милиционера до подполковника милиции. Последнее звание подполковника получил выше положенного по должности Приказом Министра Внутренних дел СССР за раскрытие ряда тяжких и групповых дел, в том числе связанных со сбытом наркотиков. В Сургуте работал зам. Начальника ОУР, начальником ОУР. Закончил в должности зам. Начальника отдела УВД.
За время службы награжден медалями: «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «50 лет советской милиции», «За безупречную службу в органах внутренних дел 1, 2, 3 степени», «Ветеран труда», «200 лет МВД России», знаком «Отличник милиции».
Прошло много лет с упомянутых мною событий. Уже 10 лет как мой дедушка вышел в отставку и более 7 лет, как он уехал из г. Сургута. Но те времена нет – нет да и ворохнут душу, заставят с сожалением осознать, что все это прошло и уже не вернется вновь. И в то же время появляется гордость за то время, за то, что именно он участвовал в большом и трудном деле, сумел выстоять, не сломаться. И в том, что сейчас в бывшей глухой тайге стоят города Сургут, Лянтор, Когалым, Пыть – Ях, Федоровский – есть частичка и его труда, пота, его нервов, его жизни.
«Ведь там мы жили, мужали, мечтали, хвойный воздух вдыхали до слез, там тропинки в тайге проминали мы в сумасшедший сибирский мороз».
В городе Сургуте он прожил и проработал 23 года. Там у него родилась вторая дочь, в настоящее время в Сургуте живут обе дочери и я, внучка.
Наверное, если бы было можно снова начать, мой дедушка, скорее всего, выбрал бы опять бесконечные хлопоты эти. Но жизнь не повторяется, как ни прискорбно это понимать. И в одну и ту же реку дважды не войдешь. Остается память в тебе и о тебе. И хорошо, если люди, знавшие тебя, будут вспоминать о тебе с добром.